Установленное п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве правило о том, что при подаче должником заявления о собственном банкротстве он не вправе предлагать саморегулируемую организацию и кандидатуру арбитражного управляющего, подлежит применению по аналогии (п. 1 ст. 6 ГК РФ) в ситуации, когда кандидатура управляющего и саморегулируемая организация управляющих предложены заявителем по делу о банкротстве, аффилированным по отношению к должнику или имеющим возможность иным образом определять его действия.
Судебная практика
Единственным участником общества принято решение о ликвидации этой организации, ликвидатором назначен А. Впоследствии судом возбуждено дело о банкротстве общества по заявлению кредитора, предложившего утвердить в качестве арбитражного управляющего аффилированного с кредитором и с ликвидатором общества Б.
Отклоняя данную кандидатуру, суд первой инстанции исходил из того, что действия заявителя по делу о банкротстве, ликвидатора должника А. и арбитражного управляющего Б. являлись согласованными и были направлены на преодоление установленного п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве специального порядка выбора саморегулируемой организации, из числа членов которой подлежит утверждению конкурсный управляющий должником. В связи с этим судом с учетом особенностей рассмотрения дел о несостоятельности, возбужденных по заявлению самого должника или аффилированного с ним лица, посредством случайного выбора саморегулируемой организации арбитражных управляющих арбитражным управляющим в деле о банкротстве общества определен В.
Постановлением апелляционного суда, поддержанным постановлением арбитражного суда округа, решение суда первой инстанции изменено в части утверждения арбитражного управляющего, конкурсным управляющим должником утвержден Б., в остальной части судебный акт оставлен без изменения. По мнению вышестоящих судов, в деле отсутствуют прямые доказательства заинтересованности Б. по отношению к кредитору общества, вследствие чего решение суда первой инстанции нарушает права и законные интересы последнего.
Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда РФ отменила постановления суда апелляционной инстанции и арбитражного суда округа, оставив в силе решения суда первой инстанции, по следующим основаниям (№ 301-ЭС19-12957).
В соответствии с п. 5 ст. 37 Закона о банкротстве должник при подаче заявления о собственном банкротстве не вправе предлагать саморегулируемую организацию и кандидатуру арбитражного управляющего.
Поскольку данное правило установлено законодателем в целях предотвращения конфликта интересов арбитражного управляющего и создания гарантий того, что он не будет в приоритетном порядке отстаивать интересы должника в ущерб интересам гражданско-правового сообщества, оно подлежит применению по аналогии (п. 1 ст. 6 ГК РФ) и в ситуации, когда кандидатура управляющего, саморегулируемая организация предложены заявителем по делу о банкротстве, аффилированным по отношению к должнику или имеющим возможность иным образом определять его действия. Данная правовая позиция содержится в п. 271 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 20.12.2016 г. (в редакции от 26.12.2018 г.).
В рассматриваемом случае суд первой инстанции установил, что ликвидатор должника А. и арбитражный управляющий Б., предложенный кредитором-заявителем в деле о банкротстве общества, использовали один и тот же абонентский ящик для переписки с третьими лицами и приема от них корреспонденции; что ранее А., обращаясь с заявлением о признании банкротом другого хозяйствующего общества, предложил утвердить арбитражным управляющим Б., а также что в рамках того дела интересы арбитражного управляющего Б. представлял кредитор-заявитель по настоящему делу о банкротстве общества.
Поскольку, несмотря на неоднократные предложения суда представить дополнительные письменные объяснения о возможности утверждения Б. конкурсным управляющим в рамках настоящего дела о банкротстве ликвидируемого общества, кредитор, располагающий всем объемом информации об отношениях и договоренностях с арбитражным управляющим Б. и ликвидатором А., отказался раскрыть мотивы своего выбора, подобный отказ следовало квалифицировать как признание факта заинтересованности. Это, в свою очередь, позволяет говорить о наличии косвенных доказательств связанности кредитора, ликвидатора должника А. и арбитражного управляющего Б. и, следовательно, об ошибочности отказа судов апелляционной и кассационной инстанций считать доказанным факт независимости указанных лиц в ситуации возникновения у суда первой инстанции обоснованных в нем сомнений (ч. 2 ст. 9 и ч. 1 ст. 65 АПК РФ).